- ...не выказывай недовольства, Джи, это не должно задеть никого в долине ниже по течению реки, и уж тем более... что?
Гоуман открыл глаза, прикрытые на мгновение грустного вздоха во время выслушивания второго из драконов, младшего Джи. Ну, что он мог поделать в ситуации, когда люди, стремясь прокормить себя, вынуждены вместо леса возделывать поля, заливая их водой и взращивая рис. Правда, чего никак не мог понять и сам Гоуман - зачем им столько риса? Неужели столь размножился род людей Желтой реки, что они так спешат получить больший урожай? Пора бы обсудить это с Первым, но пока Гоумана не призывали в Небесный Дворец - значит, придется помогать лесу своими силами. И вот он слушает Младшего, вздыхает, понимая его негодование, даже начинает давать указания, что делать в такой ситуации, как вспышка ослепительно яркого света, ощущение невесомости в теле и вновь под ногами земная твердь, но...
Гоуман открыл глаза и пару раз медленно моргнул.
"Что это за наваждение? Сон? Но ведь был я в тени Ченьхоу Западного, так почему... ох..." - закружилась голова, чего с роду не бывало с ним, даже когда очнулся он в теле человека впервые, всего сутки назад. И внутренний диалог с ним вел весьма мирный, пусть тело слабое и не подчинялось толком. Но сейчас, вдруг оказавшись пред зданием великим, в несколько этажей, Гоуман нахмурил брови, в растерянности огляделся. Ворота, что скрывали за собой то самое здание, почти дворец Императорский, только очень странного вида, поддались на мягкий толчок - даже ци не пришлось вкладывать, чтобы те открылись, словно приглашая. Он прошел внутрь, ощущая биение сердца, своего и не своего одновременно, прислушиваясь к щебету птиц и стрекоту цикад в ухоженной ровной траве. Странное, до боли странное место.
И ни души вокруг, чтобы спросить хоть о том, чья это обитель и что надобно пригласившему сюда бога Весны Поднебесной.
И, раз уж нет никого снаружи, быть может, найдет кто-то внутри? По периметру шла крытая галерея, красивая, до умопомрачения, он залюбовался на переливы в прозрачном, словно лесной ручей, окне. Восхитительный художник такое сотворил со слюдяным окном, что рука машинально потянулась к цветному косому лучу, прорезавшему тихий и теплый воздух... коридора.
"Что же это? Что? Неужели Великий призвал меня к себе? Но что это за своды чудные? И окна без резных деревянных рам..."
Все новые детали всплывали перед Чэнчжоу, а он не мог налюбоваться на цветные рисунки из солнечного полотна на окнах. Взгляд все время притягивался ими. Неслышно шагнув к окнам, Гоуман поднял руку, дотронулся до слюды. Странно, но та не была теплой, как это бывало, порой, во дворце Фу Си. Слюда нагревалась под лучами светила, впитывала его дары, а это... что это? Бог Весны любил Солнце не меньше, чем свои деревья и травы с цветами - ведь без Сияющего Огня их бы не было.
Но в любование прекрасным вплеталась нотка тревоги - не было посланника от Брата, а значит, не его это Дом. Гоуман медленно обернулся, оглядывая совершенно пустой коридор. Шагнул в сторону, казалось, ближнего конца, по наитию следуя туда - что-то указывало именно в эту сторону идти, а мудрость Неба нельзя не замечать.
Он подошел к первой попавшейся двери, попытался отодвинуть в сторону. Не получилось.
- Неужели закрыто? - в некотором удивлении молвил Гоуман и качнул головой, задумавшись вновь. - И ведь не чувствую даже Джи с Фей. И Первого...
Любой другой расстроился бы сильнее, верно, но Гоуман научен принимать Путь, если надобно пройти его. А здесь указывают слишком очевидно. Быть может, это Бог Ветра опять так шутит? Он снова отошел к окну - зашелестели рукава и подол белого ханьфу, - теперь уже в надежде рассмотреть что-то снаружи. Зелень... сколько взгляда хватает - зелень! Как же восхитительно!